СТРАТЕГИЯ И ИНСТРУМЕНТЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ И ЭНЕРГЕТИКИ КНР: МОДЕЛИ РОСТА
Леонтьев Рудольф Георгиевич
д-р экон. наук, профессор, почетный работник высшего профессионального образования РФ, главный научный сотрудник Хабаровского федерального исследовательского центра ДВО РАН, г. Хабаровск, Российская Федерация; E-mail: RLeontyev1@mail.ru
Ключевые слова:
Концептуальные квазимодели роста, структурные преобразования промышленности КНР, государственные инструменты, стратегия развития энергетики страны, основные направления.
Аннотация:
В статье представлен экспертный анализ концептуальных квазимоделей инструментов государства в деле структурных преобразований промышленности и стратегии развития энергетики КНР, представленные в качестве пятого и шестого «основных результатов, выносимых на защиту».
STRATEGY AND TOOLS OF TRANSFORMATION
INDUSTRY AND ENERGY OF THE CHINESE PEOPLE’S REPUBLIC: GROWTH MODELS
Leontiev Rudolf Georgievich
Doctor of Economics Science, professor, the Honored Worker of Higher Education of the Russian Federation, chief research scientist of the Khabarovsk Federal Research Center of Far East Branch Russian Academy of Sciences, Khabarovsk, Russian Federation: RLeontyev1@mail.ru
Key words:
Conceptual quasi-growth models, structural transformations in the People’s Republic of China industry, state instruments, the country’s energy development strategy, main directions.
Annotation:
The article presents an expert analysis of the conceptual quasi-models of state tools in the structural transformation of industry and the energy development strategy of the People’s Republic of China, presented as the fifth and sixth «main results to be defended»
Язык что топор — разит человека насмерть.
Китайская пословица
В первом разделе автореферата «Общая характеристика диссертационной работы» [1] (стр. 3-6) соискатель представил подраздел «основные результаты, выносимые на защиту» [1] (стр. 5-6), в котором сформулировано краткое содержание («формула» [3]) каждого из этих результатов, якобы, лично полученных им в своей научно-квалификационной работе [2]. А во втором разделе автореферата «Основные положения, выносимые на защиту» [1] (стр. 6-22) соискатель представил краткие содержания («формулы» [3]) и развернутые обоснования этих положений.
Вместе с тем, по мнению автора работ [4-8] и настоящей статьи, в любой докторской или кандидатской диссертации и в ее автореферате тексты краткого содержания основных результатов (диссертационного) исследования, их научной новизны, основных положений диссертации, выносимых на защиту, и заключительных выводов и предложений должны быть особо выверены. Из-за их возможного использования [4-8] не только в отзывах организации, где выполнялась диссертационная работа, официальных оппонентов и ведущей организации, но и в других материалах аттестационного дела соискателя, формируемого диссертационным советом, в котором происходит защита указанной работы.
Критический анализ концептуальных квазимоделей («формул» [3]) двух последних (пятого и шестого) из шести «основных результатов, выносимых на защиту» [1] (стр. 5-6) и соответствующих шести «основных положений, выносимых на защиту» [1] (стр. 6-22) позволил сделать следующие выводы об этих результатах (положениях).
1. Пятый «результат (положение)». Соискатель в автореферате [1,3] представил данный «результат» (стр. 5,6) следующим образом.
«5. Определены инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста, а также ключевая роль коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая» [1].
А соответствующее «положение» [1] (стр. 17) соискатель сформулировал следующим образом.
«5. Определены инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста, а также ключевая роль коммунистической партии Китая в этих процессах» [1].
Анализ формулировки «выносимого на защиту» пятого «основного результата (положения») [1] (стр. 5-6,17) позволяет выявить следующие негативные обстоятельства:
а) прежде всего, следует отметить, что содержание формулировки пятого «основного результата (положения») явно носит слишком глобальный характер, поскольку касается всей промышленности одной из самых крупных и экономически развитых стран – КНР, признанной всем экономическим сообществом Земли «общемировой фабрикой промышленных товаров народного потребления». Поэтому вполне обоснованно можно предположить, что такой планетарно масштабный «научный результат» фактически мирового значения вряд ли может быть впервые получен в рамках такой скромной научно-квалификационной работы, как диссертация на соискание практически безвестным китайским соискателем российской ученой степени кандидата экономических наук;
б) и здесь особо неприемлемо то, что содержание формулировки пятого «основного результата (положения») диссертационного исследования [1,2] имеет хорошо видимый на поверхности сомнительный политический подтекст, заключающийся в возможности формулирования следующих последовательно взаимозависимых предположений (гипотез):
— во-первых, утверждение соискателя, что в рамках данного «результата (положения)», якобы, «определены инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста», сразу наводит на следующую мысль. Раз соискатель заявляет, что им достигнут такой «результат» и сформулировано такое «положение», то в КНР, якобы, требовалось обязательно «определить» некие «инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста»;
— во-вторых, известно, что в русском языке слово «определить» означает «с точностью выяснить, установить» или «установить, назначить» [9], а слово «определенный» — «твердо установленный» или «ясный, не допускающий сомнений» [9]. Если учесть истинное значение данных русских слов, то из первого предположения следует, что раз какие-то «инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста» требовали какого-то «определения», то в КНР соответствующие «инструменты», якобы, на самом деле не были с точностью выяснены или установлены и, более того, не были твердо установлены и не были ясными, не допускающими сомнений;
— в-третьих, а из второго предположения следует, что поскольку соответствующие «инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности», якобы, на самом деле не были с точностью выяснены или установлены и, более того, не были твердо установлены и не были ясными, не допускающими сомнений, то можно сделать следующие предположение. Что, в КНР, якобы, применялись «инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста», которые («инструменты»), на самом деле, не были с точностью выяснены или установлены и, более того, не были твердо установлены и не были ясными, не допускающими сомнений;
— в-четвертых, и уже третье предположение наводит на мысль, что Государственный совет КНР или Правительство КНР и его соответствующие министерства, Комиссия по государственному развитию и реформам КНР, вся академическая, вузовская и отраслевая китайская наука, якобы, так и не смогли выработать «используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста инструменты», которые были бы с точностью выяснены и, более того, были бы твердо установлены и были бы ясными, не допускающими сомнений;
— в-пятых, в свою очередь, четвертое предположение позволяет сделать вывод о том, что ни «ежегодные сессии Всекитайского собрания народных представителей», ни «проходящие каждые пять лет съезды партийных представителей», ни «коммунистическая партия Китая», упоминаемые соискателем в автореферате [1], якобы, не смогли обеспечить должный контроль применения «инструментов, используемых государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста» и которые были бы с точностью выяснены и, более того, были бы твердо установлены и были бы ясными, не допускающими сомнений;
— в-шестых, и, наконец, пятое предположение наводит на мысль, что, якобы, только соискатель со своим научным руководителем смогли получить такой «основной результат» диссертационного исследования [1,2], который позволил, по их мнению [1] (стр. 6), успешно решить такую научную проблему всекитайского и мирового масштаба, как разработка «инструментов, используемых государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста» и которые были бы с точностью выяснены и, более того, были бы твердо установлены и были бы ясными, не допускающими сомнений. Налицо – явная фальсификация «научного результата соискателя»;
в) непонятно, что в контексте «структурных преобразований промышленности» означают словосочетания «высокотехнологичного экономического роста» и, тем более, «модели высокотехнологичного экономического роста», а также «в формате модели высокотехнологичного экономического роста»? Ведь известно, например, что иноязычное слово «формат» означает лишь «размер печатного издания, тетради, листа и т. п.» и не более того [10].
г) особенно сомнительной выглядит вторая часть формулировки «выносимого на защиту» пятого «основного результата (положения») [1] (стр. 5-6,17), что соискателем, якобы, «определена ключевая роль коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая». И вот почему:
— во-первых, утверждение соискателя, что в рамках данного «результата (положения)» им, якобы, была «определена ключевая роль коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая» сразу наводит на следующую мысль. Раз соискатель заявляет, что им достигнут такой «результат» и сформулировано такое «положение», то в КНР, якобы, требовалось обязательно «определить ключевую роль коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая»;
— во-вторых, если учесть выясненные выше в пункте «б» истинные значения русских слов «определить» и «определенный», то из первого предположения следует, что поскольку «ключевая роль коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая» требовала «определения», то в КНР соответствующая «роль КПК», якобы, не была с точностью выяснена или установлена и, более того, не была твердо установлена и не была ясной, не допускающей сомнений;
— в-третьих, в свою очередь, второе предположение позволяет сделать предположение о том, что ни «ежегодные сессии Всекитайского собрания народных представителей», ни «проходящие каждые пять лет съезды партийных представителей», ни «коммунистическая партия Китая», упоминаемые соискателем в автореферате [1], якобы, не смогли выявить «ключевую роль коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая», которая была бы с точностью выяснена и, более того, была бы твердо установлена и была бы ясной, не допускающей сомнений;
— в-четвертых, и, наконец, третье предположение наводит на мысль, что, якобы, только соискатель со своим научным руководителем смогли получить такой «основной результат» диссертационного исследования [1,2], который позволил, по их мнению [1] (стр. 6), успешно решить такую научную проблему всекитайского и мирового масштаба, как выявление «ключевой роли коммунистической партии Китая в преобразованиях промышленности Китая», которая была бы с точностью выяснена и, более того, была бы твердо установлена и была бы ясной, не допускающей сомнений. Налицо – явная фальсификация «научного результата соискателя»;
— в-пятых, такое научно-общественное «достижение» соискателя у просвещенного читателя вполне может вызвать уже не улыбку, а кое-что другое.
Анализ развернутого содержании пятого «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 17-20) позволяет выявить следующие негативные обстоятельства:
а) на самом деле, в первых десяти абзацах развернутого содержании пятого «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 17-19) соискателем лично так и не были «определены инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста». А вместо этого в указанных абзацах [1] (стр. 17-19) соискатель со своим научным руководителем представили широко известные сведения, заимствованные ими из ряда источников, причем без положенных ссылок на эти источники. Например, соискатель со своим научным руководителем не сослались на работу [11], которую они, однако, упомянули в своей монографии [12];
б) более того, анализ третьего абзаца [1] (стр. 17) развернутого содержания пятого «выносимого на защиту основного положения», представленного в автореферате [1] (стр. 17-20), позволил выявить следующие негативные обстоятельства:
— во-первых, в этом абзаце опубликованного в 2013 году автореферата [1] соискатель со его научным руководителем в качестве сформулированного лично ими вывода заявляют буквально следующее. «Полагаем, что переход к высокотехнологичной модели развития промышленности обусловлен также осознанием неизбежности ревальвации юаня, что в значительной мере может подорвать конкурентоспособность низкотехнологичного китайского экспорта и способствовать «переносу» реального производства в Индонезию, Малайзию, Таиланд и Вьетнам. Это тоже послужило поводом для разработки правительством долгосрочного плана стимулирования китайских компаний к производству собственных передовых технологий. Для этого государство в ключевых отраслях экономики приобретает контрольные пакеты акций (компания AVIC (авиастроение), компания CSR (производство локомотивов), железнодорожная транспортная корпорация CHINA RAILWAYS). Это дает возможность государству оказывать влияние на закупку оборудования, продажи и разработку новых технологий.» [1] (стр. 17);
— во-вторых, а в последнем абзаце стр. 139 работе соискателя и его научного руководителя [12] в качестве давно известного факта говориться о следующем. «Государство понимает, что неизбежная ревальвация юаня подорвет конкурентоспособность низкотехнологичного китайского экспорта, что приведет к переносу производства в такие страны, как Индонезия, Малайзия, Таиланд и Вьетнам. По этой причине правительство разработало долгосрочный план стимулирования китайских компаний к производству собственных передовых технологий. Для этого государство в ключевых отраслях экономики приобретает контрольные пакеты акций. Например, китайскому правительству принадлежат: компания AVIC (авиастроение), компания CSR (производство локомотивов), …, железнодорожная транспортная корпорация CHINA RAILWAYS. Это дает возможность государству оказывать влияние на закупку оборудования, продажи и разработку новых технологий.» [12] (стр. 139);
— в-третьих, нетрудно убедиться, что последний абзац из автореферата [1] (стр. 17) представляет несколько видоизмененную копию последнего абзаца из работы [12] (стр. 139);
— в-четвертых, в аспекте содержания пункта «в-третьих» совершенно непонятно, почему соискатель со своим научным руководителем, практически переписав известный (поскольку «государство понимает…») факт, отраженный в работе [12], препроводили соответствующий (переписанный) абзац автореферата [1] (стр. 17) уточнением «полагаем». Тем самым они ложно и бесцеремонно ставят читателя в известность, что все приведенные в данном абзаце мысли сформулированы ими впервые и принадлежат только им;
— в-пятых, поэтому здесь можно констатировать факт присвоения соискателем чужой интеллектуальной собственности, нарушения научной этики и авторских прав;
в) что же касается непосредственного упоминания «инструментов, используемых государством для структурных преобразований промышленности» в развернутом содержании пятого «выносимого на защиту основного положения», представленного в автореферате [1] (стр. 17-20), то только в его четвертом абзаце [1] (стр. 18) соискатель констатирует, что «управляя структурными преобразованиями промышленного производства в рамках модели высокотехнологичного развития (этап интенсивного экономического роста) центральное правительство наиболее часто использует», перечисленные в этом же абзаце «группы инструментов». То есть этой констатацией сам соискатель опровергает то, что только им, якобы, были «определены инструменты, используемые государством для структурных преобразований промышленности в формате модели высокотехнологичного экономического роста»;
г) а уж в одиннадцатом абзаце (стр. 19-20) развернутого содержания пятого «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 17-20) соискатель со своим научным руководителем «ключевую роль КПК» сумел «определить» так, что, учитывая истинные значения употребленных в этом абзаце русских слов, нельзя согласиться (как это подробнее представлено ниже в заключении настоящей работы) с, как бы, исходящими от соискателя провокационными политическими констатациями, совсем неуместными для изложения в такой научно-квалификационной работе как диссертация, подготовленная китайской гражданкой в российском вузе:
— что, якобы, «в Китае существуют самовластие и государственный строй, основанный на режиме неограниченной личной власти, на диктаторских методах правления»;
— что, якобы, «КПК олицетворяет собой политическую власть, основанную на беспрекословном подчинении ей, и, более того, КПК основана на диктатуре, то есть на неограниченной власти, опирающейся на прямое насилие»;
— что, якобы, «КПК как политическая партия характеризуется системой взглядов и (или) идей, которые не совпадают, не согласованны и не сочетаются между собой и которые противоречат друг другу»;
— что, якобы, «внутри КПК действуют обособленные группировки, которые выступают с отличающимися от общей линии партии программами, вносят в партию разлад и занимаются раскольнический деятельностью и которые при этом стремятся уничтожить и искоренить друг друга».
Таким образом, концептуальные квазимодели («формулы») пятого «основного результата» [1] (стр. 5-6) и соответствующего «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 17) и развернутое содержание соответствующего пятого «основного положения» [1] (стр. 17-20) представляют собой ничто иное, как фальсификацию основного научного результата, изложенную с элементами откровенного плагиата и неграмотным текстом и имеющую достаточно заметный политически сомнительный смысл.
6. Шестой «результат (положение)». Соискатель в автореферате [1,3] представил этот «результат» (стр. 6) и соответствующее «положение» (стр. 20) следующим образом.
«6. Предложены основные направления новой государственной стратегии развития энергетики» [1].
Анализ формулировки «выносимого на защиту» шестого «основного результата (положения») [1] (стр. 6,20) позволяет выявить следующие негативные обстоятельства:
а) прежде всего, следует отметить, что содержание формулировки шестого «основного результата (положения») явно носит слишком глобальный характер, поскольку касается всей энергетики одной из самых крупных и экономически развитых стран – КНР, признанной всем экономическим сообществом Земли «общемировой фабрикой промышленных товаров народного потребления». Поэтому вполне обоснованно можно предположить, что такой планетарно масштабный «научный результат» фактически мирового значения вряд ли может быть впервые получен в рамках такой скромной научно-квалификационной работы, как диссертация на соискание практически безвестным китайским соискателем российской ученой степени кандидата экономических наук;
б) и здесь особо неприемлемо то, что содержание формулировки шестого «основного результата (положения») диссертационного исследования [1,2] имеет хорошо видимый на поверхности сомнительный политический подтекст, заключающийся в возможности формулирования следующих последовательно взаимозависимых предположений (гипотез):
— во-первых, утверждение соискателя, что в рамках данного «результата (положения)», якобы, «предложены основные направления новой государственной стратегии развития энергетики», сразу наводит на следующую мысль. Раз соискатель заявляет, что им достигнут такой «результат» и сформулировано такое «положение», то для такой ведущей экономической страны, как КНР, якобы, вместо «основных направлений» существующей в стране устаревшей и неэффективной «стратегии» требовалось обязательно «предложить» некие «основные направления» более эффективной «новой государственной стратегии развития энергетики»;
— во-вторых, из первого предположения следует, что раз для КНР требовалось обязательно «предложить» некие «основные направления» более эффективной «новой государственной стратегии развития энергетики», то «развитие энергетики» в стране осуществлялось и осуществляется в соответствии с устаревшей и неэффективной «стратегией»;
— в-третьих, а из второго предположения следует, что Государственный совет КНР или Правительство КНР и его соответствующие министерства, Комиссия по государственному развитию и реформам КНР, Государственный энергетический комитет КНР и Энергетическое управление КНР, вся академическая, вузовская и отраслевая китайская наука, якобы, так и не смогли вместо устаревшей и неэффективной «стратегии» своевременно «предложить» некие «основные направления» более эффективной «новой государственной стратегии развития энергетики»;
— в-четвертых, в свою очередь, третье предположение позволяет сделать вывод о том, что ни «ежегодные сессии Всекитайского собрания народных представителей», ни «проходящие каждые пять лет съезды партийных представителей», ни «коммунистическая партия Китая», упоминаемые соискателем в автореферате [1], якобы, не смогли проследить за своевременной разработкой и осуществлением неких «основных направлений» более эффективной «новой государственной стратегии развития энергетики»;
— в-пятых, и, наконец, четвертое предположение наводит на мысль, что, якобы, только соискатель со своим научным руководителем смогли получить такой «основной результат» диссертационного исследования [1,2], который позволил, по их мнению [1] (стр. 6), успешно решить такую научную проблему всекитайского и мирового масштаба, как «предложить основные направления новой государственной стратегии развития энергетики». Налицо – явная фальсификация «научного результата соискателя»;
в) анализ второго абзаца развернутого содержания третьего «выносимого на защиту основного положения», представленного в автореферате [1,3] (стр. 20), позволил выявить следующие негативные обстоятельства:
— во-первых, соискатель представил данный абзац следующим образом «Немалую специфику развитию энергетики придают начатые в период «культурной революции» мероприятия по развитию энергетики на местах. До сих пор не решен принципиальный вопрос о стратегии дальнейшего развития отрасли: крупномасштабное централизованное строительство и дистанционная передача энергоносителей в районы потребления или строительство в меньших масштабах для использования на местах. Полагаем, что возможно использование двух стратегий в зависимости от конкретных экономических условий» [1] (стр. 20);
— во-вторых, сначала во втором предложении данного абзаца соискатель явно с чужих слов с некоторой долей возмущения вопрошает, что, якобы, «до сих пор не решен принципиальный вопрос о стратегии дальнейшего развития отрасли: крупномасштабное централизованное строительство и дистанционная передача энергоносителей в районы потребления или строительство в меньших масштабах для использования на местах»;
— в-третьих, затем в третьем предложении данного абзаца соискатель также явно с чужих слов, но уже, как бы, от своего имени и достаточно уверенно вещает: «полагаем, что возможно использование двух стратегий в зависимости от конкретных экономических условий»;
— в-четвертых, если сопоставить смысл второго и третьего предложений данного абзаца, то становится непонятным, а в чем же заключается пафос возмущения соискателя и его научного руководителя, что де «до сих пор не решен принципиальный вопрос о стратегии дальнейшего развития отрасли», если следует «полагать», что, оказывается, «возможно использование двух стратегий в зависимости от конкретных экономических условий», то есть «решать принципиальный вопрос» о какой-то одной «стратегии дальнейшего развития отрасли» нет необходимости. Да и «полагать» так особо не стоит, поскольку это априори ясно;
— в-пятых, непонятно, почему соискатель со своим научным руководителем, заявляя в качестве шестого «результата (положения») о, якобы, «предложенных» ими «основных направлениях новой государственной стратегии развития энергетики» [1] (стр. 6,20), во втором абзаце развернутого содержания шестого «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 20), вдруг, заговорил о «двух стратегиях дальнейшего развития отрасли: крупномасштабное централизованное строительство и дистанционная передача энергоносителей в районы потребления или строительство в меньших масштабах для использования на местах». Возникает вопрос: как соотносятся указанные стратегии и о какой же стратегии идет речь в автореферате [1];
г) кроме того анализ развернутого содержания третьего «выносимого на защиту основного положения», представленного в автореферате [1] (стр. 20-22), позволил выявить и другие негативные обстоятельства:
— во-первых, непонятно, почему соискатель со своим научным руководителем, заявляя в качестве шестого «результата (положения») о, якобы, «предложенных» ими «основных направлениях новой государственной стратегии развития энергетики» [1] (стр. 6,20), в развернутом содержания шестого «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 20-22) на рис. 6, вдруг, представили не данные «направления», а «цели внутренней и внешней «новой» энергетической стратегии Китая»? Ведь известно, что «направление» — это линия движения, путь развития, а «цель» — это предмет стремления, то, что надо, желательно осуществить [9]. Поэтому уже в научном плане непонятно, на что же претендуют в данном случае соискатель и его научный руководитель в своих «предложениях»; либо на «направления», либо на «цели»? В научных исследованиях неопределенности такого рода категорически недопустимы;
— во-вторых, непонятно и следующее. С одной стороны, на стр. 21 [1] в предпоследнем абзаце соискатель явно с чужих слов утверждает, что «стратегически важным направлением развития в современном Китае является создание «неуглеродной» экономики». А, с другой стороны, соискатель на рис. 6 [1] (стр. 22) в качестве одной из «целей внутренней и внешней «новой» энергетической стратегии Китая» приводит «формирование «неуглеродной» экономики». Поэтому непонятно, почему соискатель считает «углеродную экономику» объектом одновременно и «направления», и «цели»;
— в-третьих, в развернутом содержания шестого «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 20-22) в целом представлены широко известные сведения о давно и недавно состоявшихся и зафиксированных многочисленными авторами в библиографических источниках событиях и явлениях. И вряд ли соискатель сможет доказать, что об этих событиях и явлениях никто до него не знал. Поэтому совершенно непонятно, как шестое положение, выносимое на защиту соискателем [1] (стр. 20), должно быть квалифицировано как конкретный научный результат, оценивание которого производится путем сравнения с аналогами, уже признанными в науке.
Таким образом, концептуальные квазимодели («формулы») шестого «основного результата» [1] (стр. 6) и соответствующего «выносимого на защиту основного положения» [1] (стр. 20) и развернутое содержание соответствующего шестого «основного положения» [1] (стр. 20-22) представляют собой ничто иное, как фальсификацию основного научного результата, неграмотно изложенную и имеющую сомнительный оттенок.
Список использованной литературы
1. Ли Юйсянь Государственное управление структурными преобразованиями в промышленности (на примере Китая): автореф. … канд. экон. наук / Ли Юйсянь. — Хабаровск: ФГБОУ ВПО «Тихоокеанский государственный университет», 2013. – 24 с.
2. Ли Юйсянь Государственное управление структурными преобразованиями в промышленности (на примере Китая): дис. … канд. экон. наук / Ли Юйсянь. — Хабаровск: ФГБОУ ВПО «Тихоокеанский государственный университет», 2013. — 180 с.
3. Аристер Н.И., Резник С.Д. Управление диссертационным советом: практическое пособие. – Пенза: ПГУАС, 2008. – 462 с.
4. Леонтьев Р.Г. Актуальность модели развития промышленности с китайской спецификой (уроки экспертизы) // East European Scientific Journal (Warsaw, Poland). – 2018. — № 11 (39) part. 3. – P. 54-58.
5. Леонтьев, Р.Г. Фальсификация результатов в экономике промышленности с китайской спецификой: уроки экспертизы диссертации: монография [Текст] / Р.Г. Леонтьев. – Владивосток: Дальневосточный федеральный университет, 2014. – 114 с.
6. Леонтьев Р.Г. Квазихарактеристика псевдодиссертации о фальши железнодорожных тарифов (как не надо и как надо представлять характеристику работы): научный доклад № 6 на заседании ДВО РАТ / Р.Г. Леонтьев. – Владивосток — Хабаровск: ВЦ ДВО РАН, 2013. — 104 с.
7. Леонтьев Р.Г. Фальшь разработанности тарифной проблемы (или как не надо и как надо формулировать степень научной разработанности проблемы) (окончание) // Вестник транспорта. – 2012. — № 10. – С. 25-28.
8. Леонтьев Р.Г. «Квазихарактеристика псевдодиссертации о фальсификации тарифов на железной дороге» (или как не надо и как надо формулировать общую характеристику диссертации) // Вестник транспорта. – 2014. — № 3. – С. 2-11.
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО «ИТИ Технология», 2003. – 944 с.
10. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. – М.: Рус. яз., 1998. – 848 с.
11. Се Чуньтао. Китай как экономический субъект мира // Китай. – 2011. — № 7. – С. 37.
12. Калашникова И.В. Государственное регулирование промышленного производства: опыт Китая: монография / И.В. Калашникова, Ли Юйсянь, М.В. Калашникова. — Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2013. — 183 с.