Вступление
Онкологические заболевания составляют существенную медицинскую, психологическую и психосоциальную проблему. Заболеваемость онкопатологией в Украине составила в 2014 году 384,9 на 100 тыс. населения, и показатели с каждым годом увеличиваются [1].
Течение и лечение онкологической болезни сопровождается высоким уровнем соматического и психического стресса, которые провоцируют развитие широкого спектра форм психологической дезадаптации и клинически очерченных психических расстройств [2 – 4]. По данным различных исследований распространенность выраженных нарушений в психической сфере среди онкологических пациентов составляет более 60% [5].
Современное развитие медицинской практики, разработка новых методов лечения онкологических заболеваний позволяют существенно улучшать состояние больных, на длительное время останавливать или замедлять болезнь, повышать качество жизни пациентов [6, 7], но остается неразрешенным большой пласт психологических проблем, связанных с влиянием онкопатологии на психику больного, отношением к лечению онкологии, психосоциальной адаптации переживших болезнь.
Противоопухолевое лечение включает хирургическое вмешательство, лучевую и химиотерапию, а также их сочетание. Хирургические операции применяются преимущественно на ранних стадиях развития болезни и в оптимальном варианте направлены на полное удаление опухолевого образования, соответственно, в видении больных, они выступают как более привлекательный метод лечения. Тогда как назначение химиотерапии или лучевой терапии косвенно указывают на большую серьезность заболевания и худший прогноз. Химиотерапевтическое лечение характеризуется выраженными побочными эффектами, воздействием на весь организм, а не только локально на опухоль, изменением внешнего вида, развитием когнитивной дисфункции («химиотерапевтический мозг»). Лучевая терапия также вызывает побочные эффекты. Психологическое действие облучения как невидимого и неосязаемого для органов чувств фактора, который соответственно неподвластен контролю, вызывает страх и тревогу у пациентов.
Высокий уровень психического стресса, пессимистическое восприятие перспектив лечения, отсутствие поддержки, страх перед тяжелым процессом лечения могут провоцировать отказ от лечения, что имеет крайне негативные последствия в онкологии. Соответственно, важной задачей медико-психологической помощи является психокоррекция эмоциональной, когнитивной и поведенческой сферы с целью адаптации онкологических больных к противоопухолевой терапии.
Цель
Определить выраженность и особенности проявления симптомов тревоги и депрессии у онкологических больных на этапе первичного и повторного обращения за противоопухолевым лечением.
Контингент и методы исследования
Исследование проводилось на базе Киевского городского клинического онкологического центра на протяжении 2014 – 2016 гг. В опросе приняло участие 187 больных (Г1), которые проходили противоопухолевое лечение впервые и 155 (Г2) – пациентов, которые получали терапию повторно в следствие прогрессирования или рецидива онкологического заболевания. В качестве диагностического инструментария была использована Госпитальная шкала тревоги и депрессии (HADS). Статистическая обработка проводилась с использованием MS Ехсеl v.8.0.3.
Результаты
Пациенты, которые были госпитализированы в онкологическое учреждение впервые переживали выраженный психический стресс в связи с угрозой жизни, что отражалось в первую очередь в негативных эмоциях, а также в признаках дезорганизованности поведения, которые имели ситуативных характер. Первичные онкобольные определяли недостаток информации касательно онкологического заболевания, плохо ориентировались в методах лечения, не обладали опытом противодействия соматическому и психическому стрессу, который сопутствовал онкологии, реагировали и действовали под влиянием социальных мифов относительно онкологических заболеваний.
Пациенты, которые госпитализировались повторно получали повторную психологическую травму в следствие возвращения заболевания, потребности в прохождении повторного курса лечения. У больных наблюдались снижение уровня физического здоровья и работоспособности. Но были и более позитивные составляющие, которые включали осведомленность, касательно своего заболевания, лечения, опыт совладения с онкологическим стрессом, присутствие практико-ориентированных индивидуализированных моделей решения проблем, связанных с болезнью.
В табл. 1 представлены результаты выраженности симптомов тревоги и депрессии в Г1 и Г2. У пациентов как при первичном, так и при повторном обращении в связи с онкологическим заболеванием выраженность психопатологической тревоги и депрессии достигала клинического уровня, тревожное состояние превалировало над депрессивным (12,9±2,97 против 11,5±2,63 баллов в Г1 и 13,4±3,37 баллов против 12,7±2,91 баллов у Г2, р<0,05). У онкологических больных, которые проходили противоопухолевое лечение повторно, был выше уровень депрессивных переживаний в отличие от впервые обратившихся пациентов (11,5±2,63 баллов в Г1 против 12,7±2,91 баллов в Г2, р<0,05), показатели тревожного состояния существенно не отличались (12,9±2,97 баллов и 13,4±3,37 баллов). Данные результаты указывали на нарастание депрессивной симптоматики в ходе течения и прогрессирования онкологического заболевания.
У пациентов при повторном обращении по сравнению с первичным определялись более высокие показатели снижения удовлетворенности (2,53±0,50 баллов у Г1 против 2,75±0,44 баллов в Г2), бодрости (2,14±0,60 баллов против 2,38±0,71 баллов), включенности в травматическую ситуацию (1,44±0,93 баллов против 1,68±1,12 баллов), тревожных мыслей (2,36±0,63 баллов против 2,52±0,56 баллов), заторможенности (0,64±0,61 баллов против 0,87±0,73 баллов), р<0,05.
Таблица 1
Выраженность симптомов тревоги и депрессии по HADS, х±σ
| № | Симптомы | Г1 | Г2 |
| 1 | Ощущение напряжения и тревоги | 2,58±0,49 | 2,66±0,48 |
| 2 | Утрата чувства удовлетворения | 2,53±0,50* | 2,75±0,44* |
| 3 | Страх и ожидание плохого | 2,09±0,73 | 2,23±0,67 |
| 4 | Утрата чувства юмора | 2,22±0,70 | 2,34±0,61 |
| 5 | Беспокойные мысли | 2,36±0,63* | 2,52±0,56* |
| 6 | Понижения бодрости | 2,14±0,60* | 2,38±0,71* |
| 7 | Невозможность расслабиться | 2,05±0,79 | 1,94±0,93 |
| 8 | Заторможенность | 0,64±0,61* | 0,87±0,73* |
| 9 | Внутреннее напряжение, дрожь | 2,45±0,50 | 2,56±0,68 |
| 10 | Уход за собой | 0,87±0,75 | 0,99±0,88 |
| 11 | Непоседливость, потребность в движении | 0,73±0,78 | 0,80±0,98 |
| 12 | Удовлетворение деятельностью | 1,62±0,76 | 1,68±0,84 |
| 13 | Чувство паники | 0,61±0,82 | 0,74±0,94 |
| 14 | Понижение отвлечения | 1,44±0,93* | 1,68±1,12* |
| Уровень тревоги | 12,9±2,97 | 13,4±3,37 | |
| Уровень депрессии | 11,5±2,63* | 12,7±2,91* | |
Примечание. * – р<0,05.
Выраженность и структура тревожной и депрессивной симптоматики онкологических пациентов как при первичном, так и повторном лечении была схожей. Ведущими проявлениями тревожного симптомокомплекса были интенсивная тревога, внутреннее напряжение и беспокойные мысли. Симптомами второго ранга выступали фобические переживания, тематически связанные с онкопатологией, тревожные ожидания, невозможность расслабиться. Наименее выраженными симптомами тревоги выступали неусидчивость и приступы паники. Таким образом психопатологическая тревога прежде всего поражала психоэмоциональную и когнитивную сферу в противовес поведенческой.
В депрессивном симптомокомплексе ведущую роль играли ангедония, пессимистическое восприятие будущего и снижение жизненного тонуса. Менее представленными депрессивными проявлениями были снижение удовольствия от деятельности, невозможность переключиться со стрессовой ситуации на действия, которые могут принести облегчение. Заторможенность и снижение заботы о себе занимали последнее место в структуре депрессивного синдрома.
В табл. 2 представлены результаты распределения исследуемых в зависимости от выраженности симптомов. Уровень нормы определялся касательно психопатологической тревоги у 1,1% пациентов из Г1 и 0,6% — Г2, относительно депрессии соответственно у 1,6% и 1,3% опрашиваемых лиц. Субклинические проявления тревожной симптоматики выявлены у 25,1% первичных и 15,5% повторно обратившихся онкобольных, клинический – 73,8% и 83,9%. Депрессивные переживания субклинического уровня диагностированы у 40,1% в Г1 и 28,4% в Г2, клинической выраженности – 58,3% и 70,3% пациентов, что указывало на более тяжелое психоэмоциональное состояние онкологических больных, у которых заболевание прогрессировало.
Таблица 2
Структура тревоги и депрессии на этапе первичного и повторного лечения, %
| Группы | Тревога | Депрессия | ||||
| Н | СК | К | Н | СК | К | |
| Г1 | 1,1 | 25,1 | 73,8 | 0,6 | 15,5 | 83,9 |
| Г2 | 1,6 | 40,1 | 58,3 | 1,3 | 28,4 | 70,3 |
Примечание. Н – уровень нормы, СК – субклинический и К – клинический уровень проявления симптоматики.
Медико-психологическая помощь для первичных пациентов была ориентирована на снижение психического стресса путем обучения навыкам психорегуляции, формирования адаптивного поведения во время лечения, психообразования. Для онкобольных, которые обращались повторно, психологические интервенции были направлены на коррекцию психоэмоциональной и когнитивно-поведенческой сферы относительно аспектов отношения к заболеванию и лечению. У онкологических пациентов на ранних стадиях течения онкопатологии было важным формирование реалистичного сбалансированного представления о болезни, которое бы мотивировало к противоопухолевой терапии, активности в лечебном процессе, на поздних стадиях интервенции ориентировались на усиление психосоциального ресурса, были сосредоточены на экзистенциальных переживаниях, принятии ситуации и поиске жизненных альтернатив.
Выводы
- Высокий уровень психопатологической тревоги и депрессивных проявлений указывали на наличие выраженной психической реакции на стресс, связанной с онкологическим заболеванием и противоопухолевой терапией.
- У пациентов как при первичном, так и при повторном обращении в связи с онкологическим заболеванием выраженность психопатологической тревоги и депрессии достигала клинического уровня, тревожное состояние превалировало над депрессивным.
- Выраженность и структура тревожной и депрессивной симптоматики онкологических пациентов как при первичном, так и повторном лечении была схожей. Ведущими проявлениями тревожного симптомокомплекса были интенсивная тревога, внутреннее напряжение и беспокойные мысли. В депрессивных проявлениях ведущую роль играли ангедония, пессимистическое восприятие будущего и снижение жизненного тонуса.
- В ходе прогрессирования онкологического заболевания и повторных курсов противоопухолевого лечения наблюдалось нарастание депрессивной симптоматики.
- Выраженные нарушения в психоэмоциональной сфере онкологических пациентов указывали на необходимость оказания медико-психологической помощи, дифференцированной в зависимости от фактора первичного или повторного обращения за лечением.